Отдаться ректору или умереть  - Анна Мичи

– Думаю, да, но на всякий случай можно и закрепить эффект.

Я поперхнулась и ничего не ответила. Он тоже притих, затаился, как будто замышлял чего-то. Ох, сейчас как ляпнет что-нибудь, что моментально выдернет нас из этой реальности, где мы только вдвоём.

И предчувствие сбылось.

– Виктория… вы сейчас с кем-нибудь встречаетесь?..

– Не ваше дело! – вспыхнула я.

Не хотела с ним об этом говорить. Не хотела, чтобы он думал, что я никому не приглянулась, и не хотела врать, что у меня кто-то есть.

– Почему вы сердитесь?

Вот уже и взгляд посерьёзнел, явно намерен докопаться до самого нежного, запрятанного глубже всего.

И тогда я приподнялась и сама потянулась к губам магистра. Он ответил на поцелуй, а я чуть не рассмеялась, увидев изумление в его глазах.

А потом я ощутила на бёдрах сильные руки и в следующий миг уже сидела на магистре верхом, целуя его… и чувствуя, как подо мной кое-что начинает оживать.

Ой не-ет… Я ещё успела легонько испугаться, но моё собственное тело уже прострелило ответным желанием. Я выгнулась, плотнее прижимаясь разгорячённой промежностью, а магистр поймал губами торчащий сосок. В глазах потемнело от удовольствия. Я издала протяжное: «М-м-м», двинула тазом сначала вперёд, потом назад, наслаждаясь прикосновением к тугой твёрдой плоти.

– О небеса, что ты творишь, – выдохнул магистр, не подозревая, что этим разбудил во мне дьявола.

Я коварно улыбнулась, положила ладони на сильную грудь, с удовлетворением ощутив бешеный стук сердца, – и одним движением, разом, оседлала магистра теперь полностью. Теперь я чувствовала его внутри, чувствовала, как мышцы сжимаются тугим кольцом, когда член магистра проникает глубже. Видела, с каким беззащитным, незнакомым выражением лица магистр смотрит на меня, и от этого ощущала себя всесильной.

Хотя на самом деле мне стоило большого труда не показать, что всё это сводит меня с ума так же, как и его. А то и сильнее. Я вся горела и дрожала, кусала губы, не сдерживая стонов. А когда магистр взял меня за бёдра и стал насаживать на себя, то я вообще почувствовала себя расплывающимся желе. Повалилась на грудь магистра и только постанывала в такт ускоряющемуся ритму.

О боже… почему я раньше не знала, что это так приятно?

Хотя это было не только приятно – это сводило с ума. Всё моё тело простреливали маленькие разряды, внизу разрастался настоящий пожар. Я ловила воздух ртом, целовала магистра в грудь, в шею – куда придётся. Но, когда внутри зародилось преддверие вспышки, собрала все силы, подалась вперёд и накрыла его губы своими. И почувствовала внутри обжигающий взрыв. Магистр длинно выдохнул мне в рот – и поцеловал. Жадно, страстно, сминая губы, толкаясь внутрь языком.

– Определённо… – сказал он, когда мы оба отдышались.

Сказал и не продолжил. Вместо этого перевернул меня и лёг сверху, придавливая своим большим разгорячённым телом.

Я протестующе пискнула, но он не обратил на это никакого внимания.

Тогда я пробурчала:

– Определённо – что?

На губах магистра появилась настораживающая ухмылка.

– Определённо, – повторил он, дёрнув бровями, – вы заслуживаете наказания, маленькая демоница.

И навалился на меня, впиваясь губами в мою шею.

Я стояла под теплыми упругими струями, закрыв глаза и отбросив все мысли. Потому что, как только я начинала думать, в голову лезло странное. Например, что проклятье – не такая уж плохая штука. Совершенно безвредная. Если, конечно, вовремя снимать. Или проводить регулярную профилактику…

А еще вспоминала, как магистр Дарквиль не позволил мне укрыться, как любовался мною. Или не любовался, а высматривал какую-нибудь одному ему понятную закорючку в моей ауре? Следом вспоминалась леди Лисандра, по-хозяйски положившая ладонь на его плечо… Ну их, такие воспоминания! Так что я просто бездумно вслушивалась в шум воды. Он успокаивал. В последнее время мне вообще стали нравиться самые простые, обычные вещи. Ветерок, обдувающий лицо, шелест листвы, щебетание птиц. Появилось странное чувство: будто я часть всего этого. И под струями воды, казалось, я могу стоять бесконечно – словно растворяясь в ней, перетекая вместе с ней.

Только я вышла из ванной, раздался тихий стук в дверь. Я напряглась.

Снова Алекс? Только его здесь и не хватало. Вот уж кого меньше всего я хотела бы сейчас видеть. Хотя сам по себе он довольно милый парень, но я не могу его воспринимать иначе, только как напоминание о ректоре. Вспоминать же о нем мне сейчас совсем не хотелось.

Хватит и того, что щеки и так постоянно загораются, а порядком натертое местечко между бёдер томительно ноет при каждом шаге. Хорошо, что утром я трусливо сбежала, пока магистр не проснулся. Второго церемонного завтрака с очередными попытками обозначить дистанцию я попросту не выдержала бы.

Я набросила халат. Спасибо Элизабет. Она показала мне магазин, где продаются все необходимые в быту вещицы. Я думала, что смогу лишь составить компанию, пока она будет выбирать, но симпатичная продавщица, узнав моё имя, сказала: «Леди Виктория, для вас открыт кредит. Всё, кроме предметов роскоши, вы можете покупать, не рассчитываясь».

На самом деле это меня не удивило. Я знала, что магистр Дарквиль вряд ли упустит из виду тот очевидный факт, что мне для жизни недостаточно одного-единственного платья. А студентка, у которой даже нет расчески, явно выглядит подозрительно. Что меня тогда удивило, так это то, что вечернее платье с открытыми плечами и украшения не относятся здесь к предметам роскоши.

В общем, я набросила банный халат и приоткрыла дверь в надежде, что это все-таки не Алекс, а кто-нибудь из соседок, та же Элизабет, к примеру.

Но на пороге стоял незнакомый молодой человек. Выглядел он не очень: волосы всклокочены, под глазами залегли глубокие тени. Он не стоял неподвижно, а то и дело вздрагивал. Прошло несколько мгновений, прежде чем я его узнала.

Саймон! Тот самый некромант, которому я была обязана своим перемещением в это симпатичное место.

Внутри всё похолодело. С чего бы вдруг ему являться к какой-то там «подготовишке», существу практически низшего порядка. Явно на то была какая-нибудь веская причина, и, скорей всего, мне она не понравится.

– Вы что-то хотели? – спросила я, лелея последнюю надежду на то, что всё это какая-то ошибка. Что ему вообще делать здесь?

– Именно так, – сказал он с нехорошей ухмылочкой и втолкнул меня в комнату.

Толкнул довольно сильно! Я не удержалась на ногах, отлетела на несколько шагов назад и шлепнулась на пол. Впопыхах поправила полы халата, чтобы они не открывали незнакомцу лишнего.

Сам Саймон вошел следом, не особенно беспокоясь, рады ли ему здесь.

– Что вы себе позволяете? – воскликнула я возмущенно и громко, в надежде на то, что кто-нибудь услышит и придет мне на помощь.